Снег продолжал идти, и на следующий день уже никто бы и не поверил, что зима куда-то уходила, я сидел и думал и, очнувшись посреди ночи от этого странного оцепенения, вдруг всё понял. Понял, что Москвич - это не просто машина, - это отражение моей никчемной раздолбайской натуры, взгляд в самого себя. Времена колхозинга никуда не ушли, они остались в моём сознании в виде пособия "как делать больше никогда не следует", менялись мои взгляды, интересы, привычки, но раздолбанный Москвич оставался раздолбанным Москвичом, как бы напоминая мне о самом себе.
В общем, я решил покончить с колхозом, и первое, чем я займусь - это ликвидация сомнительных вещей типа побитого жизнью руля "прошпорт", а также всего лишнего, - тех вещей, глядя на которые, моя жалкая сущность вновь бы нырнула в омут сомнительных технических решений и непонятных аксессуаров.
При взгляде на машину, первыми словами, пришедшими в голову, являются "печаль" и "грусть"
