Лето, жара, сидели мы как-то на работе в Лехиной Тойоте за пивасиком, охлаждаясь кондиционером и радуясь жизни. И зашел у нас разговор о том, что Лехе скоро жене надо будет машину искать, на права она в тот день сдавала. Возьму, говорит, какое-нибудь ведро на первое время, а там увидим. Через две недели пригоняет он из Москвы четверку белую. Белое в ней было только крыша и передние крылья. остальное все было ошпаклевано-белесое. ржавое и мятое. Процесс разборки-варки-рихтовки никому не интересен, поэтому начну сразу о предпокрасочной подготовке. Готовили вдвоем. Мне досталось заднее правое крыло, внешне напоминавшее высохшую и некогда пережеванную апельсиновую корку. Два дня я ее шпаклевал и шкурил, в конечном итоге вывел "в ноль", даже проштамповку заводскую слепил из шпаклевки)))
И вот настал тот день, когда машину нужно было везти красить. Вечерело. Машина разобрана, частично заклеены стекла (все, кроме передних и лобаша). Салон абсолютно пустой. Быстренько придумали мы вместо сиденья приспособить канистру с 646-м растворителем. Уже стемнело, выдвигаемся. Опишу сам кортеж: синий УАЗег во главе колонны с аварийкой, ближним светом, противотуманками и всеми светящимися лампочками, бело-металлическая четверка, в которой горит лишь огонек сигареты и замыкающий колонну белый Святогор. Отъехали от работы метров 200. Мой нос стал чуять запах растворителя. Открываю окно - а на улице ТАКОЕ амбрэ стоит, что аж глаза режет. Закрыл, поехали дальше. По дороге колонну заприметили сотрудники доблестной ГИБэдваДэ. Подрезали уазег, подходят к Лехе (на четверке) и практически сразу же ретировались, чуть не словив в бок своей семерке проезжающую мимо шниву. Уже по приезду к месту окраски (гараж в горэлектросети), я понял причину дезертирства инспекторов. Из салона четверки шел такой аромат, что от одного запаха краска могла с кузова сползти - это дала течт канистра с растворителем. Полчаса мы держали Леху, который рвался набить морду какому-то одному ему видимому гоблину. На этом дело не закончилось. За руль мы его решили не пускать, поэтому машину в гараж загонял Диман-маляр. А леха ему наруливал, чтобы тот аккуратно на яму заехал. Нарулить получилось только пару метров, поскольку яма, предназначенная для ремонтников, стала временным пристанищем натоксикоманенного моего коллеги. От мата, донесшегося из ямы, даже бывалые электрики, наблюдавшие за картиной, пооткрывали рты.
На процессе покраски я не присутствовал, но после него оба героя (Леха и Димка) сильно болели похмельем, причем Леху я сам поднимал утром (после обеда) с кровати и поднял еще пьяного. Нужно было выгонять четверку, которая занимала место на яме. Чтобы открыть гараж, нужно было еще до Димки добудиться. В общем, к обеду (по понятию горе-маляров), а реально к 6 вечера, мы приехали к гаражу. Открыли, выгнали четверку. Качество покраски было хорошее, но кроме четверку ии еще вдобавок покрасили косой дугой пол, часть крыла от ГАЗона, половину стены, местами потолок, шланг краскопульта, одну балку автоматического подъемника, плафон потолочный и компрессор с одного бока. Неподалеку стояла собачья будка, в которой обитал серо-черный двортерьер размерами с кавказскую овчарку. Хвост, часть задницы. задняя лапа (не помню какая) и половина спины его была неотличима по цвету от свежепокрашенной четверки, а на морде красовался отпечаток белой Лехиной пятерни, который всегда боялся собак размерами больше кошки. Страх перед собаками, однако же, не помешал ему пьяному ночью с матами выковырнуть Бобика из будки и за шкирку притащить его на "мелирование".
Четверка ездит сейчас до сих пор свеженькая, белые козюльки маляры повыковыривали из носа еще летом, собака скинула летнюю мелированную шерсть и обросла зимним пухом, но при появлении машин светлых тонов со скулением забивается в будку. Гараж не перекрашивали - не поднялась рука на Димкин креатив.
